КУЛЬТУРА И ДЕТИ

 

На круглом столе по музейной педагогике, прошедшем в дни русской письменности на ВВЦ, прозвучала такая мысль. Как правило, в любом музее есть обзорные экскурсии, их проводят экскурсоводы. Есть и музейная педагогика. Вот и давайте работать по-отдельности…

Музейная педагогика должна не прийти на смену экскурсиям старого образца, а просто вырасти рядом – разве в этом нет дипломатической мудрости и такта?

Но все дело в том, что современная музейная педагогика не есть «просто» новый тип экскурсий. Возможно, так говорить было бы разумно: пока люди не привыкнут к новому. Однако есть опасность, что при этом похоронят саму суть музейной педагогики. 

Мне припомнилась недавнее посещение Музея изобразительных искусств, где экскурсовод, переходя от одной картины к другой, говорила: «Вот это Рембрандт, он родился тогда-то и тогда-то, он жил в Голландии в 17 веке, а теперь взгляните сюда, вот это Снайдерс, он родился...»

Экскурсовод ушла, утянув за собой сонных десятиклассников, а мы – давайте подумаем…

Как рождается человек?

Человек рождается маленьким, голым, беззащитным. Еще двадцать лет он будет расти и учиться, чтобы стать звеном в цепочке передачи родовой памяти от предков к потомкам. «Я» каждого из нас – это наша память о том, кем мы были вчера, год назад, десятилетие, тысячелетие… Наше «Я» - это и планы, мечты, творчество (память, перевернутая в будущее). Значит музей – не больше не меньше, как попытка общества сохранить свою самоидентичность.

Однажды великий писатель Чингиз Айтматов рассказал легенду о манкурте. Пленнику надевали мокрую шапочку из кожи верблюда. Шапочка сохнет, уменьшается. Деформируется череп. Человек, испытывая невероятные страдания, превращается в манкурта – биоробота, потерявшего память поколений. Манкурт, если ему прикажут, может запросто убить свою мать. Он теряет свою человеческую суть…

Музей в этой системе сохранения и трансляции памяти (читай человеческой сути) от поколения к поколению имеет прямую задачу: не дать человеку стать манкуртом. Музей – это память в подлинниках. Вот почему мы испытываем такое странное чувство волнения, переступая его порог. Словно бы мы возвращаемся к самим себе…

И не следует ли из сказанного, что музей находится в центре всей педагогики в обществе? Что именно от музея при системном подходе, как от звезды, должны тянутся линии основых приоритетных взаимосвязей: музей – школа, музей – семья, музей – ребенок, музей – учитель? Мысль эта – отнюдь не общепринятая. Но сравните - современные СМИ, за редчайшим искулючением, суть верблюжья шапочка, тянущая психику ребенка к забвению в вихре ритмов и рекламы. Вряд ли случайно, что именно в наше время ведущую роль музея многие мыслящие педагоги вдруг начинают осознавать. И тогда называют себя музейными педагогами.

Выходит, музейный педагог – это не просто работник музея, это гораздо больше. Музейная педагогика - направление педагогической мысли, претендующее на общезначимость. Понятие «музей» расширяет свои рамки: «Весь мир – музей» - эти слова принадлежат Елене Вансловой, замечательному психологу, педагогу, много лет бессменно возглавляющей Общество музейных педагогов России.

Недавно я прочитал ее замечательную книжку: «Культура и дети глазами музейного педагога или как стать счастливее», М, 2004. Не скрою: возникло ощущение прорыва. Книга парадоксальна и неожиданна вся, начиная с заглавия и аннотации. С внешнего вида обложки, на которой – детская картинка: девочка, стеклянный куб, кувшин, летящая жар-птица и надпись: «Я – исследователь, Яна Милюкова, 3 В». (Многое бы изменилось, если к ребенку, входящему в мкзей было бы отношение не как к еще одному, притом дырявому, шкафу для хранения ненужной информации, а как к исследователю!)

Красным цветом выделено «…или как стать счастливее». И непроизвольно задаешь себе вопрос: «А что же это такое счастье?» Может быть счастье – это быть исследователем? Исследователем чего? И почему многие говорят о трудном счастье?» Реальная жизнь многих творцов культуры (Микелянджело, Ван-Гог…) была трудной. Хотим ли мы, чтобы жинь наших детей была легкой? Но будет ли легкая жизнь счастливой? А теперь – раскроем книгу…

И на первой же странице - о фундаментальном отношении «ребенок-культура». Вот и ответ тем, кто считает музейную педагогику вариантом экскурсионной работы. Настоящий системный подход: от прямоугольничка «Культура» идут стрелки к прямоугольничкам: «Самоуважение (Я сам по себе)», «Уважение или терпимость к другим людям и культурам (Я и другие)», «Историческое сознание (Я и река времени, Я и документ)», «Музейная культура (Я и вандализм)», «Воображение и фантазия (Я и миф)», «Эстетическое начало (Я и красота, гармония)», «Нравственное начало (Я и чужое горе, сострадание)», «Экологическая культура (Я и природа)», «Духовность (Я и моя душа)». По сути дела – это весь человеческий мир! Музейная педагогика предстает как личностное развитие.

Новое определение понятию «культура»? Нет. Это перевод теории на рельсы конкретики и практики. Потому что, как пишет Е.Г.Ванслова, «эта первая популярная книга по музейной педагогике в нашей стране написана не столько для музейных педагогов, сколько для родителей». Для родителей? Новый поворот. Особенность разработок Вансловой – это обращенность их непосредственно к детям. А родители – это те, кто реально общаются с детьми в реальной жизни. Не к учителям-предметникам: те заняты своим предметом - арифметикой, английским… Не к музейным педагогам: их сообщество прекрасно знает методики Вансловой и активно использует. Для них – специальная литература. Итак, книга обращена к родителям, а через них – к детям.

Многие родители читали специальную «литературу для родителей». Там есть, безусловно, главы о психологии личности. Однако высоконаучные концепции невозможно объяснить детям. А как, спрашивается, иначе ребенок может использовать их данные? Отсюда вывод: необходима особая «детская» психология, не психология о детстве, а для детей. Вспомним: еще до того, как мы открыли книжку, прочли слова ребенка: «Я – исследователь». Начиная с самого первого пункта вышеприведенного перечня: «Я сам о себе», Ванслова вручает ребенку (3 класс) досточно тонкий инструмент измерения: «Градусник самоуважения» и учит обращаться с ним.

Прежде всего «температуру» ребенок учится мерить самому себе. Только потом – другим. Ванслова расказывает, что когда она в первый раз знакомится с новым классом (обычно 3-м), то задает вопрос: «Всегда ли ты бываешь прав?» И обычно несколько рук поднимаются. Скажут: это нормальные ответы для детей этого возраста. «Но нередко, - продолжает Ванслова, - и во взрослом возрасте остается то же самое». Нет, никогда я зависти не знал! – восклицает Сальери, воплощение зависти. Он забыл свои поступки, свои чувства.

Градусник самоуважения – всего лишь «прибор», которым можно измерить уровень уважения к самому себе. Суть же в том, чтобы возникло чувство внутреннего достоинства и самокритичность. Но здесь, как в квантовой механике, само измерение формирует измеряемое…

Однажды после посещения Музея древнерусского искусства имени Андрея Рублева Ванслова спросила детей: «Как работал градусник самоуважения у Андрея Рублева?». И какова же была ее радость, когда руки опустились вниз (дети у Вансловой показывают уровень самоуважения поднимая и опуская руки). За этим жестом – настоящее понимание мировоззрения Рублева. А экскурсовод будет объяснять, что такое контрфорсы, аркбутаны, когда родился Рембрандт и когда умер Сезанн… И если дети не понимают основы, то все это будет для них бессмысленным и вызывающим сонливость нагромождением деталей. Ведь человеческая личность – это ни что иное как рефлексия, самопознание, восприятие себя отдельным, одиноким, отвечающим за себя, и свои решения, действия. Когда невозможно оправдаться тем, что «так делают все» - вот только тут начинается истинное искусство и истинная культура.

Научиться понимать: Рембрандта, Рублева, музыку Моцарта, скульптуру Родена, понимать добрых и злых, высокое и низкое, знать себя и другого человека, чувствовать гармонию и любить выское. Любить и хранить - разве это не есть счастье? А если так, то нужно научить ребенка пониманию и обратной стороны любви – страх и боль потери, многократное увеличение страдания в результате усвоения состарадания, ненависть, часто бесильная, к вандалам… Но именно в этой двойственности – рост человека и путь к культуре. Другого нет.

Если весь мир музей, то все мы, образно говоря, должны быть музейными работниками. Хранителями. А ведь любить – это и значит хранить. И об этом – книга.

В школах появляются музейные педагоги. Многие из них – ученики Вансловой. Они «читают» детям особый курс – приобщение к культуре. Но – вот парадокс! – для школьного музейного педагога часто бывает закрыт вход в музей! Недавно, чтобы учитель мог провести экскурсию в знаменитой галерее со своими детьми, он должен был заплатить 130 рублей + стоимость всех билетов. И это, хоть и несправедливо (кто кому должен платить?) еще ничего. В большинстве музеев учителям вообще не разрешено заниматься с детьми. «Почему? За что?» - недоумевают музейные педагоги. «Вы не достаточно квалифицированы, чтобы проводить экскурсии», - отвечают им высокие профессионалы. Формируют группы и ведут обзорные экскурсии: «Рембрандт родился в таком-то году, он жил в Голландии, пройдите сюда, вот это Снайдерс, он родился…». И школьники уныло слушают.

 

2007.

 

 

 

 

 

 

.